Элизабет Нолл - историк, занимающийся предысторией Европы, высоко оценивает уровень развития кельтов: "Они не знали письменности, не знали всеохватывающей государственной организации, но тем не менее они уже стояли на пороге высокой культуры".
По меньшей мере в технико-экономическом отношении они намного превосходили своих северных соседей - германские племена, которые занимали болотистый правый берег Рейна и частично заселяли юг Скандинавии. Только благодаря соседству с кельтами эти племена, не знавшие ни счета времени, ни укрепленных городов, незадолго до рождества Христова были упомянуты в истории. А кельты в эти времена как раз достигли зенита своего могущества. Южнее течения Майна кипела торговая жизнь, были воздвигнуты большие по тому времени города, в которых звенели кузни, крутились круги гончаров, и деньги перетекали от покупателей к продавцам. Это был уровень, которого не знали тогдашние германцы.
На 1000 метров подняли кельты свой ритуальный храм в Каринтских Альпах около Магдаленсберга. По соседству с храмом еще и теперь можно найти отвалы шлаков двухсотметровой длины, трехметровой ширины - это остатки переработки железной руды. Здесь же стояли печи-домницы, в которых руда превращалась в металл, здесь находились и кузни, где бесформенные отливки, так называемые "крицы" - смесь металла и жидких шлаков - становились стальными мечами, наконечниками копий, шлемами или инструментами. Никто в Западном мире тогда не делал подобного. Стальные изделия обогащали кельтов.
Экспериментальное воспроизведение кельтской металлургии, сделанное австрийским ученым Гарольдом Штраубе, показало, что в этих первых печах можно было довести температуру до 1400 градусов. Управляя температурой и умело обращаясь с расплавленной рудой и углем, древние мастера по желанию получали или мягкое железо, или твердую сталь. Публикация Штраубе о "Ferrum Noricum" (о "Северном железе") вызвала дальнейшие исследования кельтской металлургии. Обнаруженные археологом Гернот Риккочини надписи говорят об оживленной торговле сталью с Римом, который оптом закупал сталь в виде слитков, напоминающих кирпичи или полосы, и через руки римских купцов этот металл шел в оружейные мастерские вечного города.
Тем чудовищнее на фоне блестящих достижений в области техники кажется почти маниакальная страсть кельтов приносить в жертву человеческие жизни. Эта тема красной нитью проходит во многих сочинениях времени цезарей. Но кто знает, может быть, римляне сознательно делают акцент на этом, чтобы затушевать собственные преступления в войнах, которые они вели в Европе, например, в галльской?
Цезарь описывает групповые сожжения, применявшиеся друидами. Упоминавшийся уже исследователь Биркхан сообщает об обычае пить вино из кубка, сделанного из черепа врага. Есть документы, говорящие, что друиды отгадывали будущее по виду крови, вытекающей из живота человека после удара кинжалом. Те же жрецы вселили в народ страх перед привидениями, переселением душ, оживлением мертвых врагов. И чтобы воспрепятствовать приходу поверженного врага, кельт обезглавливал его труп или разрубал его на части.
К умершим родственникам кельты относились столь же недоверчиво и старались, чтобы покойные не вернулись. В Арденнах нашли могилы, в которых были захоронены 89 человек, но 32-х черепов недостает. В Дюрренберге найдено кельтское захоронение, в котором покойный полностью "демонтирован": отпиленный таз лежит на груди, голова отделена и стоит рядом со скелетом, левой руки нет совсем.
В 1984 году раскопки в Англии принесли ученым доказательства того, как происходило ритуальное убийство. Археологам повезло. Жертва лежала в грунте, насыщенном водой, и потому мягкие ткани не разложились. Щеки убитого были гладко выбриты, ногти ухожены, зубы тоже. Дата смерти этого человека примерно 300 лет до Р.Х. Исследовав труп, удалось восстановить обстоятельства этого ритуального убийства. Вначале жертва получила удар топором по черепу, затем он был задушен петлей и, наконец, ему перерезали горло. В желудке несчастного была найдена пыльца омелы - это говорит о том, что к жертвоприношению были причастны друиды.
Английский археолог Барри Ганлайф отмечает, что в жизни кельтов непомерную роль играли всяческие запреты, табу. Ирландские кельты, например, не ели мясо журавлей, кельты-британцы не употребляли в пищу зайцев, кур и гусей, а определенные дела можно было делать только левой рукой.
Каждое проклятие, и даже пожелание, по мнению кельтов, имело магическую силу и поэтому наводило страх. Боялись и проклятий, будто бы произнесенных покойником. Это тоже толкало на отделение головы от тела. Черепа врагов или их бальзамированные головы украшали храмы, выставлялись как трофеи ветеранов или хранились в их сундуках.
Ирландские саги, античные греческие и римские источники говорят о ритуальном каннибализме. Древнегреческий историк и географ Страбон пишет, что сыновья ели мясо покойного отца.
Зловещим контрастом предстает архаическая религиозность и высокое по тем временам техническое умение. "Такой дьявольский синтез, - заключает Хаффер, исследователь нравов древних людей, - мы встречаем еще только у майя и ацтеков".
