Разнообразные ритуалы, объединяемые идеей "возрождения времени", известны с древних времен. Однако украшенная блестящими игрушками, мишурой, плодами, сладостями, освещенная свечами или цветными электрическими лампочками новогодняя елка "родилась в лесу" человеческой культуры сравнительно недавно.
Истоки этой красивой традиции вытекают с берегов верхнего Рейна, прежде всего из Эльзаса. В XVI веке под Рождество гильдии и цеховые организации из Алеманской области начали устанавливать "рождественское дерево". Оно не было еще центром семейного праздника, как это стало позднее, а было городским и общественным событием. Как правило, дерево подвешивалось к потолку и иногда даже макушкой вниз. Использовали для этой цели вначале не ель, а бук. По окончанию праздника детям позволялось стрясать с дерева плоды и сладости. В 1708 году в письме к дочери герцогиня Элизабет-Шарлотта Орлеанская (уроженка Пфальца) пишет, что в Германии на Рождество кладут на столики для детей подарки и ставят деревца со свечами на ветках.
К середине XVIII века елка существовала уже в современном виде. В вышедшем в 1774 году романе "Страдания молодого Вертера" И. В. Гете пишет: "Она приводила в порядок игрушки, которые приготовила к празднику своим младшим братьям и сестрам. Он заговорил о том, как обрадуются малыши, и припомнил те времена, когда неожиданно распахнутые двери и зрелище нарядной елки с восковыми свечами, сладостями и яблоками приводило его в невыразимый восторг". Елку в Германии и в других странах первоначально ставили в городах. Центром распространения ее в Австрийской империи стала Вена, где елка в XVIII веке была связана с Николиным днем. В 1820 году ель появилась в Праге; а с начала XIX века стала известна и в скандинавских странах.
Обычай ставить елку шел от высших слоев общества. Так, в Англии впервые елку нарядила немецкая принцесса, ставшая женой Георга III, а в 1840 году в Виндзоре елку для детей устроила королева Виктория со своим немецким супругом Альбертом Кобургским.
С 1840-х годов елка стала известна и в России. В рассказе Ф. М. Достоевского "Елка и свадьба", опубликованном в 1848 году, говорится, что пять лет назад герой был приглашен накануне Нового года на детский бал с елкой. У Достоевского идет речь о Петербурге, где проживало много иностранцев, в том числе и немцев, а, как сообщает А. М. Ремизов, "ни у простого народа, ни в старинных домах старого уклада нет такого рождественского обряда, чтобы в святые вечера зажигать елку... И вот по себе скажу, - наставленный по московской старине нашей, я не знал в детстве никакой рождественской елки... И совсем уже взрослым я увидел в первый раз елку - ее зажгли у нас после всенощной в рождественский сочельник". Речь идет о конце XIX века.
Под влиянием города елку стали устраивать сначала в сельских школах, а затем обычай распространился и на крестьянские дома. Немецкие иммигранты XIX века завезли обычай украшать елку и в Америку, где ее со временем стали ставить на площадях.
Елка проникла и в мусульманские страны. Например, в 1960-е годы ее украшали в Тегеране и Марокко. До второй мировой войны ель наряжали и в Турции, но этот обычай был запрещен Кемалем Атарюком в 1936 году с целью сохранения леса. Во многих странах, где нет елей, их заменяют деревьями других видов.
Что же способствовало распространению обычая украшать рождественско-новогоднюю елку? Некоторые считают, что это произошло из-за веры в сверхъестественные свойства ели: в то, что колючие иглы защищают от ведьм и других злых сил. А немецкий исследователь Е. Могк считал, что предшественниками елки были ветки плодовых деревьев, которые ставили в домах в воду задолго до Рождества, чтобы они зацвели к праздничному дню. По его предположению, из опасения, что ветки по какой-либо причине не зацветут (а это был плохой признак), их стали заменять вечнозеленой елкой. Еще одна точка зрения: ель, украшенная плодами, имеет своим прообразом библейское "райское дерево". Интересно и то, что, несмотря на языческие оттенки обряда новогодней елки, со временем ее стали ставить в церквах, а после второй мировой войны елочки под Рождество появились и на могилах.
