Сексолог Сергей Агарков рассказал о том, стоит ли скрывать свои измены, помогать чужим детям партнера, идти на жертвы ради семейного счастья и есть ли любовь в современных семьях.
Сейчас появляется множественность форм брака, например так называемый открытый брак. То есть это брак, в котором супруги живут под одной крышей и устанавливают правила, при которых они не контролируют сексуальную активность, разрешая друг другу все то, что они считают возможным.
Существует также и гостевой брак, когда партнеры живут раздельно, но периодически проводят вместе время. Например, состоятельные супруги могут жить даже в разных странах, но встречаться, скажем, на Канарах или Багамах, хотя при этом они расписаны, а никакого совместного хозяйства практически не ведут.
Нельзя сказать, что эти формы вытеснят полностью моногамные семьи с принципами жесткого контроля сексуальности партнера. Но надо быть готовым, что они займут определенный сектор семейно-брачной конъюнктуры, по некоторым прогнозам западных специалистов — четверть, а может быть, даже треть.
В традиционной же моногамной семье и муж, и жена болезненно относятся к внебрачным связям партнера по браку. Многочисленными психологическими наблюдениями давно доказано, что именно мужчина очень тяжело переживает измену партнерши: всегда возникает угроза, что он может воспитывать чужого ребенка.
Женщины более болезненно реагируют на эмоциональное общение мужа с другими дамами, и даже флирт, включая SMS и e-mail контакты.
В патриархальных обществах, где жена была фактической собственностью мужа, ее какая-либо «сексуальная свобода» вообще была невозможной. Для того чтобы контролировать кровное родство потомства и быть уверенными, что богатства будут переданы именно твоим детям, женщины буквально до начала XX века содержались в семьях на правах крепостных. Только потом получили ряд гражданских прав (паспорта, право на свою фамилию, образование, работу без согласия мужа, а также ряд избирательных прав) А к 1940—1960-м гг. женщины приобрели право контролировать репродукцию, то есть право на аборт и контрацепцию. Передача этой функции в ходе сексуальной революции и составляет вектор развития общества. Собственно, расширение спектра сексуальных прав женщин в ходе сексуальной революции и составляет вектор развития общества.
Так вот, получив право контролировать репродукцию и право управлять бизнесом, женщина часто начинает вести себя как мужчина: имея деньги, власть, автономию, прекрасная половина обзаводится и внебрачными связями. Это раньше их количество у женщин было в среднем раза в два меньше, чем у мужчин. Сегодня женщины, особенно молодые, эмансипированные, так же активны, как и сильный пол: пользуются услугами коммерческого секса, почти две трети имеют внебрачные связи, главным образом это касается жительниц мегаполисов.
Сейчас происходит крах религиозных ценностей и старых буржуазных стандартов; так, в католическом мире священниками становятся, страшно подумать, и женщины, и геи. Более того, открываются специальные церкви для геев. Англиканская церковь разорена выплатой судебных компенсаций по искам о сексуальных домогательствах священников. В восьми странах представителям сексуальных меньшинств разрешено вступать в брак, в нескольких — усыновлять детей в этих браках.
В условиях моногамной семьи при высокой степени культурной изоляции общества происходит некоторое торможение генетической эволюции человека, потому что эволюции необходимо генетическое разнообразие. Только в разнообразии генетических комбинаций родительских свойств возникнут те генетические сочетания, которые могут выработать естественный иммунитет против новых паразитов: опасных бактерий и вирусов, например СПИДа или птичьего гриппа. Вот сегодня мир страдает от того, что перестают действовать даже надежные антибиотики, паразиты уже приспособились к ним и научились выживать. Любая сыворотка, вакцина постепенно утрачивает свои защитные свойства, так как паразиты быстро меняют свои генетические коды и вырабатывают невосприимчивость к лекарствам. Победить в этой гонке человек может, только создавая новые генетические свойства, «обманывающие» паразитов. Обеспечивают генетическое разнообразие человека как раз межрасовые браки, браки людей в совершенно разных геоклиматических и социокультурных условиях, чему в какой-то мере невольно служат и нетрадиционные формы брака, если они случаются в массовом масштабе и ориентированы на рождение детей.
Рождение внебрачных детей, если они принимаются семьей и воспитываются в равных условиях с другими детьми, — это один из факторов выживаемости человека как биологического вида в конкуренции с паразитами. Поэтому семья, вступая в такие рискованные эксперименты и создавая новые формы брака, по сути, выполняет важные эволюционные функции, обеспечивает необходимый процент генетического разнообразия и позволяет человечеству справиться с глобальной задачей выживания.
Так, ислам допускает наличие четырех жен, то есть полигамию, которая тоже обеспечивает формирование большего числа генетических комбинаций даже при очень жестком запрете внебрачных связей. В соответствии с традицией моногамии в европейской цивилизации супруги неоднократно вступают в межрасовые и межнациональные браки, и в итоге их потомство представляет достаточно пеструю смесь. Для кого-то этот факт может быть эмоционально негативным фактором: в идеале хотелось бы иметь одну любящую жену, иметь один надежный дом, содержать одну семью, учить и выводить в мир своих детей. Есть исследования, показывающие, что число женских измен растет в браках, где супруги — дальние родственники друг друга. Исследователи объясняют этот факт также требованием генетического разнообразия со стороны природы.
Христианские ценности меняются, более того, один из конфликтов Русской православной церкви с другими конфессиями заключается в том, что РПЦ консервативна и недостаточно учитывает изменения образа жизни современного поколения. Моральные взгляды общества, которые касаются брака и семьи, потомства и личного счастья, сегодня расширились. Еще академик Дмитрий Сергеевич Лихачев писал, что с развитием общества происходит сужение в сфере запрета, это один из векторов развития общества. Иногда это происходит эволюционно, почти незаметно в жизни отдельного поколения, а иногда революционно, вызывая большие общественные дискуссии и смятение в умах.
В мире происходит расширение форм брака, а значит, нарастание различных способов реализации своих сексуальных и репродуктивных стратегий. Это реальность, хотя многим она представляется повторением кошмара Содома и Гоморры и предчувствием кары небесной. Тем не менее это происходит в западном мире, в Китае и Японии, запретить законодательным или другим способом это нельзя.
Относиться к оригиналам, которые идут на такие семейно-брачные эксперименты, как к людям второго сорта у нас нет ни моральных, ни правовых оснований. Эволюционно-биологические закономерности утверждают, что всегда находятся те, кто рискует, кто сгорает в пламени социальных, в том числе сексуальных революций.
Если значительная часть — две трети — мужчин и женщин имеют внебрачные связи, не ставя в известность партнера, что же меняется, если вдруг они договорятся не мешать друг другу? В таком случае, как правило, интенсивность внебрачных связей только ослабевает, а не нарастает, они теряют свою привлекательность. Их публичность подразумевает новые проблемы и обязанности с самого начала отношений. Если ты пользуешься сексуальными свободами, то такая же степень свободы должна быть и у твоего партнера. Гендерный гандикап (односторонние преимущества мужчин или женщин) в современном цивилизованном обществе воспринимается как вещь, сильно отдающая нафталином. Если мы не можем в страховом полисе написать, что гарантируем исключение внебрачных связей, то к этому надо быть готовым психологически. Очень часто мужчина свое отношение к внебрачным связям излагает в первые месяцы совместной жизни, но избранница его не слышит.
Можно сказать, что формы открытого, гостевого брака в будущем станут более частыми. Гостевой брак — это сохранение хотя бы формальной моногамии, по многим параметрам он лучше, чем безбрачие или «чайлдфри» браки. Для тех, кого тяготят любые узы, эти новые формы брака ничуть не хуже, чем пять-шесть краткосрочных браков с длительными межбрачными перерывами и полузабытыми детьми из этих браков.
